Конституция Китая еще в 1954 году закрепила принцип гендерного равенства: «женщины в Китайской Народной Республике пользуются равными правами с мужчинами во всех сферах жизни». В последующие годы совершенствовалась система защиты прав и интересов женщин: законы о выборах, об охране здоровья матери и ребенка, о содействии занятости и даже специально созданный закон о защите прав и интересов женщин. По мере экономического и социального развития Китая росли продолжительность жизни, уровень грамотности, доступ к системе здравоохранения и возможности для самореализации китайских граждан. Но женщины по-прежнему получают меньшую выгоду от этих достижений.
В каждой пятой вакансии на позицию госслужащего встречается требование “только для мужчин”, разрыв в оплате труда мужчин и женщин на предприятиях добывающей промышленности и металлургии превышает 50%, и никогда ни одна из женщин не входила в состав Постоянного комитета Политбюро и не занимала должность министра с момента создания КНР в 1949 году. И хотя Китай занимает второе место в мире по количеству женщин-миллиардеров, в индексе женщин-предпринимателей Mastercard страна находится на 27-й позиции из 65.
Несмотря на достигнутый прогресс во многих сферах, кажется, что другие страны все-таки опережают Китай в достижении гендерного равенства. Если обратиться к рейтингу гендерного разрыва Всемирного экономического форума, то легко заметить, что позиции страны упали с 63 места в 2006 году до 102 места в 2022. Для сравнения, позиции России в этом рейтинге также падают: с 49 строчки в 2006 году до 81-ой в 2021, в то время как в 2022 году Уганда и ОАЭ занимали 61 и 68 строчки соответственно. Частично падение в рейтинге обусловлено увеличением количества стран, по которым ведется подсчет: в 2006 году их было 115, в 2022 – 146. Но примечательно, что за прошедшие полтора десятилетия практически не изменилась оценка отдельных показателей, учитывающих возможности женщин для экономического и политического участия, доступность образования и здравоохранения. И если в последних двух областях индекс практически равен единице, что отражает приближенность к паритету, то с точки зрения экономического, а тем более политического участия, в Китае наблюдается значительный гендерный разрыв.
Изменение индекса гендерного разрыва в Китае и его отдельных субиндексов за 2006-2022 гг.
Здоровье женщины для благополучия государства
На фоне стремления государства обеспечить своим гражданам здоровье и долголетие, меры, предпринимаемые в отношении здоровья женщин, зачастую могут быть противоречивыми. Доступная медицинская помощь, популяризация и обеспечение недорогими средствами контрацепции рука об руку могут идти с принудительной стерилизацией и абортами – все зависит от демографической политики, выбранной государством.
На заре становления КНР, действительно, создала государственную службу здравоохранения, которая предоставляла медицинские услуги гражданам практически бесплатно. Сработал эффект низкой базы: многие простые инфекционные заболевания были взяты под контроль и их количество сократилось, улучшилось состояние матерей и новорожденных, снизился уровень смертности и увеличилась продолжительность жизни. В частности, к 1978 году ожидаемая продолжительность жизни уже опережала среднемировой уровень и составляла 66 лет против 44 в 1960 году, младенческая смертность сократилась с 83 человек на тысячу в 1969 году до 52 в 1978.
Но уже в 1980-х поставщики услуг общественного здравоохранения стали сталкиваться с недофинансированием и трудностями рыночной конкуренции. По сути в этот период произошло “перекладывание ответственности”: центральное правительство сняло с себя ответственность за разработку политики в области здравоохранения и финансирование, а у органов местного самоуправления было мало стимулов, чтобы развивать местную систему медицинских услуг. Бремя медицинских расходов было возложено на самих граждан – для многих это были непосильные траты: в 2003 году из-за отсутствия финансовых возможностей почти 50% китайцев не обращались за медицинской помощью в случае болезни, а 30% из тех, кому врач рекомендовал лечь в больницу, не сделали это.
Такое положение поставило под угрозу благополучие и здоровье нации, и в 2009 году председателем Ху Цзиньтао была инициирована масштабная реформа и введена “Национальная программа базовых услуг общественного здравоохранения”, что привело к росту ресурсов, выделяемых в развитие здравоохранение. В 2009 – 2018 гг. госрасходы на здравоохранение на душу населения росли на 11,32% в год, что даже выше, чем темпы роста ВВП на душу населения, менялась структура медицинских расходов и система страхования, была введена политика нулевой наценки на лекарства.
Это обеспечило более высокий уровень здоровья граждан в целом и женщин как отдельной группы. Например, Китай занимает уверенные позиции по показателю продолжительности жизни: ожидаемая продолжительность жизни китаянок, родившихся в 2022 году, составляет 81,34 года. Это по-прежнему ниже, чем у лидеров: в Японии ожидаемая продолжительность жизни женщин – 87,83 лет, в Республике Корея – 87,1 лет, но уже выше, чем в США, там показатель составляет 81,02 года, и существенно выше, чем в РФ – 75,7 лет. Коэффициент материнской смертности в Китае снизился с 59 в 2000 году до 29 в 2017 году, и является в среднем ниже, чем в странах Восточной Азии и АТР, а также по сравнению со странами с доходами выше среднего.
Ожидаемая продолжительность жизни женщин по странам
Но наибольшее по своим последствиям влияние на здоровье женщин оказала политика Китая в области планирования семьи. С одной стороны, действующая с 1979 по 2015 политика “одна семья – один ребенок” сделала более доступной контрацепцию. По данным на 2021 год Китай имеет один из самых высоких показателей по удовлетворенности спроса на планирование семьи современными методами среди женщин репродуктивного возраста (15 – 49 лет) – 94,3%. Для сравнения в Германии этот показатель составляет 88%, в Южной Корее – 85,3%, в США – 81,9%, в России – 74%, в Японии – 58,9%.
Однако это несопоставимо с огромным давлением на женщин, вынужденными абортами, подверженности женского здоровья опасности. На протяжении более трех десятилетий многим китайским женщинам через несколько месяцев после рождения первого ребенка принудительно устанавливали внутриматочные спирали (ВМС), чтобы предотвратить новую беременность. Сдерживать фертильность спирали должны были постоянно, а потому их установка и извлечение требовали зачастую хирургического вмешательства; известны случаи, когда для “подстраховки” женщинам устанавливали даже две спирали.
Китаянка Лу Ин из провинции Чжэцзян на протяжении 18 лет страдала от длительных кровотечений до тех пор, пока при очередном осмотре медицинский персонал все-таки обнаружил и признал наличие двух внутриматочных спиралей: одну установили спустя несколько месяцев после рождения первенца, вторую – через шесть лет, сославшись на то, что первая выпала. Помимо установок спиралей, как пишет Эван Ознос, в Китае существовали хэй цзяньюй (黑监狱), так называемые “черные тюрьмы” – внезаконная сеть центров для изоляции и содержания под стражей несогласных, созданная службами безопасности и частными охранными компаниями по всей стране. В период существования политики “одна семья – один ребенок” в эти центры принудительно отправляли и содержали в рабских условиях женщин, которые отказывались от стерилизации или уплаты налогов на второго и последующего детей.
Кроме этого, политика “одна семья – один ребенок” в условиях культурно-исторического предпочтения сыновей дочерям привела к диспропорции мужского и женского населения в китайском обществе. Существенный перекос в количестве рожденных мальчиков в Китае наблюдается до сих пор: соотношение составляет 1,11, тогда как общемировый показатель – 1,05.
Последние годы ситуация разворачивается в обратном направлении. Сталкиваясь со снижением рождаемости и стареющим населением, Китай принимает меры по стимулированию семей иметь больше детей. В частности, за счет увеличения длительности оплачиваемого отпуска по беременности и родам для женщин. Общенациональный отпуск по беременности и родам составляет 14 недель, но каждый регион имеет возможность самостоятельно вводить дополнительные надбавки. Так, в Пекине и Шанхае отпуск увеличен до 22,57 недель, в провинции Гуандун до 25,4, в провинциях Хэнань и Хайнань до 27. Для сравнения, тройка лидеров по самому продолжительному отпуску по беременности и родам: Болгария – 58,6 недель, Греция – 43 недели, Великобритания – 39. Вместе с тем, текущая политика по стимулированию рождаемости снова повышает уязвимость женщин, начиная от усиления гендерных стереотипов и давления на женщин, чтобы они реализовывали себя как любящих жен и матерей, до дискриминации на рабочих местах по признаку реальной или потенциальной беременности.
Раз уж нет сына, будем обучать дочь
В 1980-х годах на фоне стремительного роста спроса на квалифицированные кадры Китай предпринял значительные меры по обеспечению доступности образования для населения: в 1986 году был принят закон об обязательном 9-летнем образовании, в 1995 – Закон об образовании в Китайской Народной Республике, устанавливающий равный доступ к зачислению на образовательные программы и для обучения за рубежом. При всей своей неоднозначности, политика “одна семья – один ребенок” также повлияла на доступность и уровень образования женщин: имея лишь одного ребенка, родители были склонны вкладывать силы и ресурсы в воспитание и образование не только сыновей, но и дочерей.
Предпринятые меры помогли повысить уровень грамотности китайских женщин с 51% с 1982 году до 95% в 2018. Более того, китайские женщины чаще получают высшее образование: на женщин в 2020 году приходилось 53,9% учащихся бакалавриата и 52,17% студентов магистратуры. Впрочем, до докторской ступени доходят все-таки, в основном мужчины, а доля студенток аспирантуры в китайских вузах составила всего 41,32%. Еще одна особенность – гендерное распределение в ведущих китайских вузах. Соотношение женщин и мужчин в Пекинском университете составило 46:54, в университете Цинхуа – 34:66.
Тем не менее, дисбаланс в области образования по-прежнему остается. Несмотря на всеобщую доступность образования, в сельской местности наблюдается значительно более низкое поступление девочек в среднюю школу: в возрасте от 6 до 11 лет школу посещают 96% девочек, а в возрасте от 15 до 17 лет возможность образования имеют лишь 79% сельских девочек.
Особняком стоит программа Spring Bud, запущенная в 1989 году под руководством Всекитайской федерации женщин. Цель программы – помочь бедным девочкам вернуться в школу. По данным на 2019 год, за время существования программы общественностью было пожертвовано более 280 млн долларов, благодаря чему была оказана поддержка в получении образования более 3,69 млн девочек из бедных районов Китая. В масштабах миллиардного населения цифра не выглядит впечатляющей, помимо этого, сама программа подвергалась критике за непрозрачное распределение средств и оказание помощи не только девочкам, но мальчикам.
Найм или предпринимательство?
Промышленная индустриализация 1980-х годах привела к беспрецедентным возможностям для трудоустройства женщин. Чтобы удовлетворить огромный спрос на рабочую силу в городах, молодые женщины стали массово покидать сельскую местность. Это позволило им освободиться от патриархальных устоев и ограничений деревни, а также заработать собственные деньги и обрести независимость. Женщины-мигранты, как пишет Лесли Чан, не только стали основной движущей силой модернизации деревень, но и впервые получили право голоса. Отправляясь на заработки в город, они становились основным источником дохода для оставшихся в деревне.
В 1990-е годы доля участия женщин в трудовой деятельности была высокой, в среднем работало около 73-75% женского населения в возрасте старше 15 лет и этот показатель значительно опережал общемировой (51%). Однако на протяжении последних 30 лет эта доля сокращается. По состоянию на 2019 год доля работающих женщин в Китае составила 60,57%, показатель лишь ненамного превышает уровень США (56,76%), который остается относительно стабильным последние 30 лет, а также Японии (53,56%) и Корее (53,77%), в которых, наоборот, наблюдается рост занятости женщин.
Участие женщин в трудовой деятельности, %
В период реструктуризации государственной промышленности в 1990-е годы женщины пострадали сильнее, чем мужчины: 62,8% уволенных составляли женщины. Пол и возраст были решающими факторами при увольнении, чаще всего под сокращение попадали женщины старше 40 лет и мужчины старше 50. Кроме этого, значительные сокращения пришлись, прежде всего, на сервисные функции (секретарей, делопроизводителей, офис-менеджеров, сотрудников бухгалтерии и отдела закупок), в которых традиционно по большей части заняты женщины. Несмотря на то, что процесс приватизации был направлен на повышение производительности и эффективности, он ускорил увольнение низкоквалифицированных кадров – в основном женщин. Не последнюю роль также сыграли неформальные связи гуанси (关系): у мужчин было больше возможностей предотвратить увольнение, благодаря наличию контактов и налаженных отношений с другими руководителями и директорами заводов, как правило, тоже мужчинами, чтобы договориться о переводе в другой отдел.
Одновременно с падением уровня участия китайских женщин в труде рос разрыв в заработной плате. Разрыв в доходах между городскими мужчинами и женщинами увеличился с 15% в 1990 году до 25% в 2000 году. Это неравенство сохранялось в течение последних почти трех десятилетий. В 2018 году китайские женщины в среднем зарабатывали на 22% меньше, чем их коллеги-мужчины, при этом в отдельных отраслях, в частности, в добывающей промышленности и металлургии, разрыв в оплате труда превышал 50%.
При этом порядка 57% китайских женщин занимают позиции линейного персонала, оплата которого ниже, чем оплата труда на технологических, производственных и государственных должностях. На женщин в Китае приходится менее 20% процентов должностей, связанных с искусственным интеллектом и большими данными, среди системных архитекторов только 3,6% – женщины.
В последние пару лет, разрыв сокращается: в 2020 году разница в заработной плате у мужчин и женщин в Китае составила 17%, в 2021 году и вовсе 12,8%. Это сопоставимо с США и Канадой, где разрыв в оплате труда мужчин и женщин в 2020 году составлял 17,65% и 16% соответственно, тогда как Япония и Корея уступают Китаю в этом показателе. Но кажется, что сокращение разрыва связано не столько с ростом зарплат женщин, сколько со снижением доходов мужчин в ковидный 2021 год на 5,28%.
Разрыв в оплате труда мужчин и женщин, в % на 2020 год
Разрыв в оплате труда усугубляется дискриминацией при приеме на работу: по данным Human Rights Watch, 19% вакансий на позицию госслужащих, опубликованных в 2018 году, включали такие требования, как «только мужчины», «предпочтительнее мужчин» или «подходит для мужчин». По данным исследования китайского рекрутингового агентства Zhaopin, за 2022 год 61,2% женщин сталкиваются с вопросами о браке и детородном статусе при приеме на работу (по сравнению с 55,8% в предыдущем году), 38,3% женщин заявили, что замужество и рождение детей влияют на их карьерные перспективы, создают дополнительные препятствия для продвижения по службе.
Предпринимательство – одна из немногих областей, в которой китайские женщины играют ведущую роль. Гун Хайянь – одна из ведущих self-made женщин-предпринимателей Китая. Гун выросла в сельской местности в провинции Хунань, она преуспевала в школе, но после аварии на тракторе стала инвалидом. Необходимость лечения и высокие медицинские расходы привели семью к большим финансовым трудностям, тогда Гун бросила учебу и отправилась на заработки в город на фабрику по сборке телевизоров. Однако спустя три года девушка поняла, что слишком рано оставила школу и решила вернуться, чтобы закончить обучение, несмотря на разговоры вокруг, что ей уже пора выходить замуж и заводить семью. После школы Гун смогла поступить в Пекинский университет, а позже – в аспирантуру. Столкнувшись с трудностями поиска партнера и обманом со стороны сайта знакомств, Гун не растерялась, а привлекала инвестиции, запустила собственный дейтинговый сервис Jiayuan, объединивший более 50 млн пользователей, и вывела компанию на IPO уже через 8 лет.
В 2003 году, когда Гун основывала компанию, она сильно выделялась на фоне других интернет-предпринимателей: она была женщиной, она не знала английского языка, она не имела никакого опыта в IT и разработке. В 2022 году доля женщин-предпринимателей в онлайн-секторе Китая достигла 55%, и кажется, что экспоненциальный рост электронной коммерции может предоставить женщинам больше предпринимательских возможностей. Индекс женщин-предпринимателей Mastercard 2021 года ставит Китай на 27-е место из 65 и отмечает доступность венчурного финансирования, как один факторов, стимулирующий новые бизнес-проекты.
Компании материкового Китая, зарегистрированные на бирже, выделяются более высокой долей женщин среди руководителей и финансовых директоров по сравнению со среднемировым показателем. По состоянию на октябрь 2021 г. около 6,4% из 636 зарегистрированных на материке компаний, включенных в индекс акций MSCI All Country World (международный фондовый индекс, который отслеживает акции крупных и средних компаний в 23 развитых и 24 развивающихся странах), возглавляли женщины: это выше среднего показателя 5,4% для развивающихся рынков и 5,2% для развитых рынков. Также женщины были финансовыми директорами в 26,3% китайских фирм, что выше среднемирового показателя 15,8%. Однако среди членов советов директоров женщины составляют 13,8% в Китае – выше по сравнению с 13% в 2020 году, но все еще ниже 14,5% на других развивающихся рынках и 22,6% в мире.
Закрытый мужской клуб
Во многих странах политическая сфера – самая слабая сфера с точки зрения достижения гендерного равенства. По данным Всемирного банка, в 2020 году женщины во всем мире занимали лишь 25,6% мест в национальных парламентах. И хотя в Китае этот показатель незначительно меньше – 24,9%, по темпам роста представленности женщин в национальных парламентах Китай отстает от средних показателей по миру, странам Азиатско-Тихоокеанского региона и странам с уровнем дохода выше среднего.
Доля женщин в национальных парламентах, %
Гораздо хуже обстоит ситуация с представленностью женщин на должностях министерского уровня. Если среднемировой показатель составляет 22%, то в Китае этот показатель не только значительно ниже – 3,2%, но и непрерывно снижается с 2015 года.
Доля женщин на должностях министерского уровня, %
По политическому участию Всемирный экономический форум ставит Китай на 120 позицию из 146 стран, участвующих в рейтинге. Женщины редко составляли более 10% Центрального комитета коммунистической партии. За весь период, начиная с 1949 года, только шесть женщин когда-либо работали в составе Политбюро, ни одна из них не состояла в Постоянном комитете Политбюро. Результаты прошедшего в октябре 2022 года XX съезда КПК демонстрируют ухудшение ситуации. С 1997 года всегда была как минимум одна женщина-член Политбюро. Сунь Чуньлань была единственной женщиной в ушедшем Политбюро и одной из трех женщин, добившихся этого в качестве самостоятельных политических деятелей, а не в качестве жен влиятельных людей или инструментов пропаганды. Ожидалось, что ее место в Политбюро предназначено для другой женщины. Но на деле оказалось, что обновленный состав Политбюро состоит исключительно из мужчин.
Гендерный дисбаланс в составе политических элит, конечно, не уникален для китайского руководства. Во Вьетнаме лишь 19 из 200 членов нынешнего центрального комитета Вьетнамской коммунистической партии – женщины, что составляет 9,5%, а в состав Политбюро из 18 членов входит одна женщина. Среди нынешних 542 членов парламента Индии женщины занимают 78 мест (14,3%), что является самым высоким показателем с момента обретения независимости.
Недостаточное представительство не связано с тем, что китаянки не выбирают политическую карьеру. Например, в период с января 2020 года по июнь 2021 года КПК набрала в общей сложности 4,73 млн новых членов, почти половина из которых – женщины. Однако существует огромный разрыв между давней официальной риторикой КПК о продвижении большего числа женщин-лидеров на всех уровнях руководства и сохраняющимся низким представительством женщин.
Фактически же доминирование мужчин на высших политических должностях не подвергается сомнению. Руководящие должности в партии часто “резервируются” для лидеров, занимающих руководящие должности на государственных предприятиях, в министерствах, региональных правительствах, то есть для тех позиций, на которых представленность женщин изначально слаба. Помимо структурных барьеров и домашнего бремени, женщины-чиновники изо всех сил пытаются установить связи в системе, где доминируют мужчины, которая в значительной степени зависит от личных отношений.
Поддержать половину неба
Принято считать, что коммунистическая революция освободила женщин, во многом с целью использования их экономического потенциала, и предоставила им больше возможностей для трудоустройства. В своих воспоминаниях женщины Китая, жившие в 1950-60 годы отмечают, что “коммунисты сделали много ужасных вещей, но они сделали жизнь женщин гораздо лучше”.
В подобных рассуждениях часто кроется искажение: разрешив женщинам работать, отправив их на фабрики и сделав “равными” лингвистически – переименовав в бесполого “товарища”, вершители коммунистической революции не то, чтобы обратили внимание на интересы женщин, а всего лишь подчинили их коллективным целям. Коммунизм облегчил женщинам получение образования и трудоустройство, но, как и во многих других странах, от женщин по-прежнему ожидается, что они будут выполнять большую часть домашней работы в «двойную смену», что ограничивает возможности для самореализации, карьерного роста и политического лидерства.
С другой стороны, современные китайские девушки – первое поколение женщин, имевшее относительно равный доступ к получению образования. Будучи единственным ребенком в семье, они получили развитие, ранее недоступное их матерям, несмотря на давление со стороны семьи и общества, все-таки осознали, что могут строить карьеру наравне с мужчинами и самостоятельно выбирать свой путь. У них перед глазами есть ролевые модели успешных женщин вроде Дун Минчжу, генерального директора Gree, считающейся успешным бизнес-лидером и одной из самых влиятельных женщин мира, двукратной олимпийской чемпионки Гу Айлин, ставшей первой фрискиером, выигравшей два золота на чемпионате мира, или Ван Япин – первой китайской женщины-космонавта, вышедшей в открытый космос. Эти женщины, добившиеся успеха в разных отраслях, вдохновляют большое количество девушек.
В то же время, тиражирование этих образов, раскручивание в телевизионных передачах как Sisters Who Make Waves зачастую лишь привлекает внимание к личному совершенствованию и повышению конкурентоспособности, пропагандирует образы красивых и успешных, а не бросает вызов структурным барьерам. По-прежнему сохраняются высокие стандарты и требования к женщине быть, прежде всего, хорошей женой и матерью. На фоне падения рождаемости и увеличения стареющего населения в Китае растет давление на молодых людей, которым предъявляется требование иметь больше детей, основная работа по уходу и воспитанию которых ляжет на плечи женщин, что подрывает прогресс в достижении гендерного равенства и уменьшает шансы женщин на получение политической власти и карьерных перспектив. Ожидаемо, цензура ограничивает критику политики по стимулированию рождаемости и банит феминистские группы в социальных сетях.
Невозможно отрицать, что Китай практически достиг гендерного паритета в области здравоохранения и образования. Несмотря на сохраняющиеся разрывы в оплате труда и предвзятость при трудоустройстве, все-таки увеличиваются представленность женщин и их возможности для развития предпринимательства, проведена большая работа по внедрению по законодательных реформ, защищающих женщин от домашнего насилия и сексуальных домогательств на работе. Однако исторически к женщинам относились как к инструменту для достижения задач, будь то повышение рождаемости или наращивание трудовых ресурсов на государственном уровне, или заботы о детях и доме на семейном. Остающаяся глубоко патриархальной по своей сути политическая система замедляет трансформацию этого традиционного восприятия.
