В первой части этой статьи мы писали, что одним из основных столпов китайской экономики прошедшей четверти века были инвестиции в инфраструктуру. Тем не менее, эта модель развития привела к ряду системных проблем, которые сделали её продолжение невыгодным и даже рискованным. В связи с этим, Китаю стал необходим другой драйвер роста – внутреннее потребление, на которое делается основной упор в рамках новой парадигмы экономического развития КНР – “двойной циркуляции”. Как китайское правительство стимулирует внутреннее потребление, каких успехов оно достигло и с какими трудностями сталкивается?
Новый драйвер экономического развития
Негативные последствия фискального стимула, задуманного для преодоления кризиса 2008 г., равно как и последовавшие за ним несбалансированные государственные инвестиции Китая в инфраструктуру дали о себе знать уже к 2013-2015 гг., приведя к ряду проблем, таких как высокий корпоративный долг и предкризисное состояние рынка недвижимости. К концу десятилетия внутренние вопросы усугубились внешними факторами, такими как торговые ограничения и технологические санкции США, и уже в допандемийном 2019 г. прирост ВВП составил 6,0% против 6,7% в 2018 г. В условиях, когда внешнее давление усиливается, а существующая модель роста доказала свою неэффективность, преодолеть экономический спад возможно только с помощью нового драйвера.
В связи с этим, в мае 2020 года во время «Двух сессий» была озвучена необходимость использовать огромный внутренний рынок в 1,4 млрд потребителей для стимулирования экономического роста. Новая стратегия развития получила название «двойная циркуляция», которая включает в себя развитие одновременно внутреннего рынка КНР (внутренняя циркуляция) и торгового взаимодействия Китая с международными партнёрами (внешняя циркуляция). Другими словами, смысл новой модели развития заключается в фокусировании на увеличении потребления на внутреннем рынке при одновременной ориентации на привлечение зарубежных инвестиций и стабилизацию международной торговли. При этом развитию внутренней циркуляции и полаганию на собственные силы отдаётся большее предпочтение.
И хотя новая парадигма экономического развития КНР уже не так часто обсуждается, как это было в 2020-2021 гг., стоит отметить, что со временем её политическая важность только возросла. Во-первых, давление на Китай со стороны США усилилось, что было наглядно продемонстрировано сначала символическим визитом Нэнси Пелоси на Тайвань, а затем и вполне прагматичными ограничениями в полупроводниковой сфере, о чём мы также писали.
Во-вторых, двойную циркуляцию всецело поддерживает и продвигает высшее руководство КПК, что подтверждается принятием на 20-м съезде поправок к уставу партии, которые включают статью, призывающую к ускорению проведения политики двойной циркуляции. Поэтому, на данный момент можно с уверенностью утверждать, что Китай будет стремиться к реализации этой экономической парадигмы как минимум на уровне политической риторики.
Но как обстоят дела с внутренним потреблением на данный момент?
Низкая база: какой уровень потребления сейчас?
В начале 1990-х годов уровень внутреннего потребления в составе ВВП был относительно высоким и доходил до 50%. Однако по мере того, как правительство КНР делало всё большую ставку на государственные инвестиции и экспорт, к 2010 году эта цифра опустилась до своего минимума в 34,3%. Разговоры об увеличении этого показателя начались ещё задолго до появления двойной циркуляции. Так, ещё в 2007 году премьер Госсовета Вэнь Цзябао заявил, что изменение баланса ВВП в пользу потребления будет основной задачей правительства. Тем не менее, к 2016 году доля потребления выросла всего до 39,3% и оставалась практически неизменной до 2020 года, когда значение опустилось до 38,2% (почти уровень 2015 года). При том, что средняя доля внутреннего потребления в ВВП в мире составляет около 60%, показатели КНР выглядят особенно низкими.
Как утверждается в исследовании Международного валютного фонда (МВФ) 2007 года, падение доли внутреннего потребления в ВВП преимущественно связано с падением доли дохода домохозяйств в валовом национальном доходе Китая. Это мнение находит подтверждение в материале центра Карнеги, где отмечается, что истинной причиной низкого уровня потребления в КНР является тот факт, что «китайские домохозяйства сохраняют за собой очень небольшую долю (в виде заработной платы, других доходов и трансфертов) того, что они производят, и поэтому они не могут потреблять больше, чем небольшую долю того, что производят».
Другими словами, для повышения уровня потребления китайских домохозяйств необходимо перераспределить доходы между ними, бизнесом и государством. Однако учитывая тот факт, что объём сохраняемых бизнесом доходов соотносится с аналогичным показателем в других странах, единственным возможным источником ресурсов являются местные правительства, получающие щедрые субсидии от государства. Аномально высокая доля инвестиций в ВВП и упор на развитие инфраструктуры позволили им аккумулировать огромные ресурсы, перераспределение которых необходимо для повышения уровня потребления. Однако обеспечение дополнительно 10-20% ВВП через потребление вместо инвестиций – это огромная перемена, которую невозможно реализовать быстро.
При этом увеличение дохода для китайских домохозяйств действительно должно давать эффект, если принять во внимание показатель предельной склонности населения к потреблению. Так, согласно исследованию, в 2020 году этот показатель был равен 0,65. То есть, если предположить, что средний доход будет увеличен на 100 юаней, то китайцы будут готовы потратить 65 из них на потребление. К примеру, в Европе предельная склонность к потреблению составляет от 0,33 до 0,57 в зависимости от страны. Таким образом, потенциал роста уровня потребления в Китае при увеличении доходов населения довольно высок.
Новые-старые меры: как поднимают потребление?
Несмотря на указанные выше системные проблемы и невозможность их быстрого решения, нельзя утверждать, что правительство Китая не предпринимает никаких действий по увеличению уровня потребления. Напротив, в августе 2019 года Госсовет КНР выпустил пакет из 20 мер, предназначенных для стимулирования трат потребителей. Программа была направлена на пять секторов, включающих послабления ограничений в автомобильной отрасли, развитие рынка аренды жилья в городах, продвижение электронной коммерции в сельской местности и т.д.
Однако после начала пандемии ситуация изменилась, и традиционные методы стимулирования потребления оказались неэффективными. Для того, чтобы реанимировать резко упавший уровень потребления, некоторые китайские города и провинции начали выпускать потребительские купоны и распределять их между жителями. Так, в сентябре 2022 года провинция Хубэй выпустила 13 млн купонов на сумму 395 млн юаней, которые можно потратить в супермаркетах. Шанхай выпустит купонов общей суммой на 1 млрд юаней в период с августа по ноябрь. К подобным акциям ранее присоединялись провинции Фуцзянь, Чжэцзян и город Шэньчжэнь. Однако эта практика не стала общегосударственной и купоны выдаются по инициативе городских или провинциальных властей. Хотя в китайских государственных СМИ отмечали, что раздача купонов положительно отразится на уверенности потребителей и приведёт к краткосрочному увеличению потребления, бывший премьер госсовета Ли Кэцян раскритиковал эту практику. На одном из мероприятий Госсовета КНР в мае он заявил, что «хотя раздача купонов может быть справедливой и эффективной, они не подходят Китаю, потому что смогут увеличить неравенство, учитывая разный уровень развитости регионов».
Помимо прямой раздачи купонов, правительство также стимулирует потребление с помощью увеличения квот на отдельные виды товаров. Например, летом 5 из 8 крупных городов Китая, которые ограничивают ежегодные объёмы продажи транспортных средств, заявили об увеличении соответствующей квоты. Так, в Шанхае она была увеличена на 40 тысяч штук (в прошлом году было зарегистрировано 135 тысяч автомобилей). В августе правительство Пекина присоединилось к этой инициативе, вдвое снизило налог на покупку легковых автомобилей и расширило льготы на покупку электромобилей.
Что касается налоговых послаблений, то к ним относятся возмещение, освобождение от налогов и снижение налога на прибыль корпораций (КПН), налога на добавленную стоимость (НДС) и подоходного налога с физических лиц (ИПН). Многие из этих мер касались малых предприятий и компаний в отраслях, которые особенно сильно пострадали от пандемии, а также лиц, занимающих определенные должности, например работников здравоохранения. Так, в марте 2022 года Государственное налоговое управление КНР сообщило, что только за этот месяц освободило малый бизнес от налогов на сумму 39 млрд долл., что стало результатом политики, начатой ещё в 2021 году. Всего же за 2022 год правительство Китая собирается снизить налогов на 2,5 трлн юаней (374 млрд долл.), 1,5 трлн из которых – НДС.
Ещё одной мерой по оживлению потребления стал выпуск целевых облигаций. Так, в 2021 году было выпущено специальных бондов на сумму 3,65 трлн юаней. Хотя примерно половина из них все же пошла на финансирование инфраструктурных проектов в транспортной, муниципальной и промышленной сферах, около 30%, тем не менее, пошло на доступное жильё и социальные проекты в сфере здравоохранения, образования, пенсионного обеспечения и туризма.
Как успехи с ростом внутреннего потребления?
Несмотря на перечисленные выше меры, 2022 год стал настоящим испытанием для рядовых граждан Китая, на чей уровень потребления и делает ставку правительство. Вот уже второй год в стране не прекращается политика «нулевой терпимости» к коронавирусу – комплекс мер, призванный свести уровень заболеваемости к минимальным показателям. Эти меры включают в себя ежедневные ПЦР-тестирования, частичное ограничение перемещений, а также периодические карантины и локальные локдауны. Так, наиболее известным результатом политики «нулевой терпимости» в этом году стало полное закрытие одного из крупнейших экономических центров страны – Шанхая, продлившееся с апреля по июнь. Экономические потери всей страны от локдауна в Шанхае оцениваются вплоть до 4,5% ВВП. Подобные этой меры в меньших масштабах продолжают применяться и в других городах, а периодические закрытия целых районов уже стали обыденностью. Кроме того, даже если внутри населённого пункта может не быть никаких ограничений, междугородние или межпровинциальные поездки всё равно считаются нежелательными.
Розничная торговля. Важнейшим показателем внутреннего потребления является объём розничной торговли, так как он демонстрирует реальное количество товаров, приобретённых населением. До начала пандемии этот показатель в Китае увеличивался в среднем на 8% год, что даже позволило в 2020 году обойти США и стать крупнейшим розничным рынком мира. Однако через год американские продажи снова взяли верх, в то время, как китайские продолжили стагнировать. Более того, на фоне ужесточения антикоронавирусной политики в апреле и мае 2022 года они упали на ошеломляющие 11%, и 6,7% соответственно и вернулись к незначительному восстановительному росту лишь в июне. В общей сложности, за три квартала 2022 года объём розничной торговли вырос всего на 0,7% по сравнению с аналогичным периодом 2021 года. Учитывая, что за 2021 год розничные продажи увеличились на 12,5% (пусть рост и был восстановительным), этот показатель действительно очень низок.
Прирост розничных продаж в Китае (%)
Что касается конкретной потребительской корзины, то здесь наблюдается более неоднозначная картина. С одной стороны, продажи легковых автомобилей в августе выросли на 29% (по сравнению с 2021 годом) и составили около 10% объёма всех розничных продаж. Такой резкий рост можно объяснить отложенным спросом, вызванным отсутствием возможности (или необходимости) покупки транспортных средств в связи с длительными локдаунами. Ещё одной причиной является упомянутые в предыдущем разделе снижения налогов и увеличение квот. Однако неподкреплённый реальным спросом рост объёма продаж может быстро превратиться в падение, как это было в марте-мае этого года.
Говоря о других составляющих корзины, продажи товаров и услуг выросли на 1,3%, а вот продажи еды упали значительно – на 4,6% (что также связано с антиковидными мерами). Единственным бенефициаром коронавирусных ограничений является интернет-торговля. Так, с января по сентябрь онлайн продажи показали рост в 15,6% на еду, 4,7% на одежду и 5,2% на другие потребительские товары.
Другой, одновременно хорошей и плохой новостью является то, что в Китае по-прежнему наблюдается рекордно низкая инфляция. В январе 2022 международный индекс потребительских цен (ИПЦ) в Европе и США вырос на 7,5% и 5,1% соответственно, в то время, как в Китае этот показатель составил всего 0,9%, что также свидетельствует об отсутствии значительного роста потребительского спроса.
Индекс потребительской уверенности в Китае
Таким образом, объём розничных продаж продолжает оставаться достаточно низким, даже несмотря на выдающийся рост в автомобильной отрасли. Кроме того, создаваемая коронавирусом неопределённость негативно влияет на уверенности потребителей, вынуждая их меньше тратить.
Развлечения и туризм. Индустрия туризма и перевозок традиционно является одним из наибольших бенефициаров увеличения благосостояния населения Китая. Начиная с 2011 года объём прибыли этой отрасли увеличивался в среднем на 10% в год, поднявшись до 6,63 трлн юаней в 2019 году. Однако с начала пандемии эта цифра обвалилась, восстановившись по итогам 2021 года лишь до 2,92 трлн юаней.
Как стало понятно по прошедшим 10 месяцам текущего года, в 2022 году ситуация не просто не улучшилась, но и стала хуже. Так, наглядным показателем состояния индустрии является туристическая активность во время национальных праздников, во время которых наблюдается традиционный всплеск в количестве поездок. Так например, количество поездок во время Китайского нового года в феврале упало на 2% по сравнению с 2021 годом. Однако спустя полгода ситуация изменилась к худшему. Так, за неделю каникул, связанных с празднованием Дня образования КНР, количество туристических поездок снизилось на 18,2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составило лишь 60,7% от докороновирусного уровня. Доходы туристических объектов снизились на 26,2%, составив 44,2% от аналогичного периода трехлетней давности.
Аналогичные показатели демонстрирует и активность китайских кинотеатров. Кассовые сборы за неделю октябрьских праздников составили 1,5 млрд юаней, что на 65% меньше, чем в 2021 году. После окончания каникул ситуация не изменилась. На неделе с 10 по 16 октября среднее количество зрителей в расчете на один сеанс составило 3,26 человек против 11,3 за сопоставимый период 2021 года (11-17 октября).
Внутренние авиаперевозки также не могут возобновить свой рост. За первые 6 месяцев 2022 года 3 крупнейших авиакомпании КНР потеряли от 20% до 44% своей прибыли. В октябре совокупный объём перевозок гражданских авиалиний составил 16,14 млн человек, что на 59% ниже, чем в 2021 году. Примечательно, что на состоянии авиаперевозок значительно сказывается периодичность ужесточения карантинных ограничений. Так, за последние 14 месяцев пассажиропоток 5 раз снижался не менее, чем на 35% к предыдущему месяцу.
Таким образом, становится очевидно, что основным сдерживающим фактором восстановления индустрии туризма является политика “нулевой терпимости”. В то время, как относительно продолжительное отсутствие строгих мер приводит к росту отрасли (как в 2021 году), усугубление эпидемиологической обстановки, напротив, ведёт к локдаунам и потере прибыли.
Рынок недвижимости. Ещё одним дестабилизирующим фактором является рынок недвижимости. В предыдущей статье мы уже писали, что экономика Китая во многом зависит от этого сектора, однако на данный момент он находится в предкризисном состоянии. Кроме того, на него полагаются и индивидуальные домохозяйства. Так, 90% городских жителей имеют собственную недвижимость, а более 70% благосостояния домохозяйств связано с недвижимостью. Она часто расценивается китайцами как форма инвестиции и сохранения безопасности своих средств. В этой связи, стабильность сектора существенно сказывается на благосостоянии населения КНР.
В 2022 году состояние рынка недвижимости в Ките продолжило ухудшаться. По мере того, как всё больше застройщиков приближались к дефолту и приостанавливали строительство объектов, всё больше вложившихся в покупку квартир домохозяйств (около 90% продаж жилья в последние годы приходилось на ещё не введённые объекты) отказывались оплачивать ипотеку, что привело к масштабному «ипотечному бойкоту», который начался в августе 2022 года и наблюдается в 22 городах Китая. Покупка новых квартир тоже существенно снизилась. По состоянию на конец третьего квартала 2022 года, уровень продаж коммерческого жилья упал на 26,3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Падение предпродаж незавершённых объектов усугубляет дефицит ликвидности, в котором китайские застройщики находятся ещё с первой половины 2021 года, что, в свою очередь, уменьшает их способность завершить строительство. Если жильё так и не будет сдано, дефолт застройщиков и бойкот выплат по ипотеке со стороны должников будут иметь серьёзное негативное влияние на балансы банков, что создаст ещё один источник нестабильности. Тем не менее, ситуация быстро меняется, так как в октябре 50 крупнейших застройщиков КНР зафиксировали значительный восстановительный рост.
Старые-добрые инвестиции
Как было сказано в начале, основной целью политики двойной циркуляции является уход от старых источников экономического роста, таких как экспорт и инвестиции. Стоит отметить, что даже несмотря на стагнирующий уровень потребления и проблем на рынке недвижимости, правительство КНР по-прежнему старается не прибегать к массовому наращиванию государственных инвестиций. Так, в июле Пекин отклонил запрос провинций Хэбэй, Хайнань и Ляонин на увеличение долговых квот на фоне растущего экономического давления.
Однако полностью избежать инвестиционного стимулирования не удалось. К началу июля местные правительства уже израсходовали 3,41 трлн юаней специальных облигаций из 3,65 трлн юаней, выделенных на весь 2022 год (столько же, сколько и в 2021), что было вызвано существенным падением их доходов. В мае и июне прибыль от продажи земли (основной источник доходов местных правительств) упали на 40,4% и 65% соответственно. В этой связи, уже в сентябре Пекин выпустил дополнительные специальные облигации на сумму 500 млрд юаней, чтобы провинциальные власти смогли нарастить финансирование инфраструктурных и других проектов. Объём инвестиций в основной капитал за первые три квартала также увеличился на 5,7%.
Что касается отношения совокупного объёма инвестиций к ВВП, то в 2021 году оно составило 43%, незначительно увеличившись с 2020 года. Таким образом, разница между долей инвестиций и частного потребления в ВВП в 2021 году составляла 4,8%. Учитывая стагнирующее потребление и увеличение объёма инвестиционных вложений, по итогам 2022 года этот разрыв, вероятно, возрастёт.
***
Таким образом, становится очевидно, что на данный момент уровень внутреннего потребления в КНР относительно низок, и оно не способно стать новым драйвером экономического роста. Тем не менее, правительство КНР старается придерживаться установленного политикой двойной циркуляции курса и продолжает сохранять осторожный подход к стимулированию экономики, не прибегая к масштабным инвестиционным пакетам, как это было в 2008 году. К тому же, несмотря на стагнирующий уровень потребления, в третьем квартале 2022 года Пекину удалось добиться относительно высоких показателей роста ВВП (3,9% против 0,4% во втором квартале), что свидетельствует о постепенном восстановлении экономики после масштабных весенних локдаунов. Учитывая тот факт, что политика двойной циркуляции преподносится как парадигма развития, которой Китай будет придерживаться как минимум до следующего съезда КПК, говорить о её провале определённо рано.
Однако это не отменяет того факта, что предпринимаемых правительством мер по стимулированию потребления недостаточно. Ограниченная раздача потребительских купонов (усугубляющаяся нежеланием использовать эту практику на государственном уровне), поощрение спроса на определённые товары и налоговые послабления не смогли восстановить стабильный рост уровня потребления, а уверенность потребителей и вовсе упала до двухлетнего минимума. Даже если предположить, что политика “нулевой терпимости” будет отменена, о чем недавно активно ходили неподтвержденные слухи, а рынок недвижимости стабилизирован, без системных изменений, направленных на перераспределение национального дохода в пользу домохозяйств, внутреннее потребление не сможет стать основным драйвером экономического роста.
