На протяжении последних 12 лет Китай стабильно обгоняет США по количеству регистрируемых патентов. В рейтинге Глобального инновационного индекса за 2021 год Китай занимает 12 строчку, поднявшись за пять лет на пять пунктов. По данным Crunchbase на начало июля 2022 года в Китае были зарегистрированы 238 компаний-единорогов, по этому показателю Китай занимает второе место, уступая США. Каков китайский взгляд на культуру инноваций и как соотносятся влияние государства и свободный предпринимательский дух?
Из искры разгорится пламя
Одним из важных аспектов проведения политики реформ и открытости в Китае являлось создание особых экономических зон. Располагались они преимущественно в прибрежных городах, откуда промышленные товары могли легко добраться до портов. Шэньчжэнь, расположенный в провинции Гуандун, недалеко от Гонконга стал своеобразным символом возрождения: небольшая рыбацкая деревушка, ставшая современным мегаполисом и технологическим центром.
Помимо этого, в 1988 году Министерство науки и техники запустило программу «Факел», направленную на развитие высоких технологий путем создания по всей стране специализированных зон развития нескольких типов: научно-технических промышленных парков, центров повышения производительности, технологических бизнес-инкубаторов.
Пожалуй, самый известный пример – зона промышленного и технологического развития Чжунгуаньцунь в Пекине, которую часто называют китайской Кремниевой долиной. Успех Чжунгуаньцунь во многом обусловлен расположением в “эпицентре талантов”: по соседству находятся ведущие университеты Китая — Пекинский университет и Университет Цинхуа, а также Китайская академия наук, насчитывающая порядка 56 тысяч профессиональных исследователей и ученых. Это позволило использовать ресурсы и технологические возможности научно-исследовательских институтов, университетов, крупных и средних предприятий для разработки новых и высокотехнологичных продуктов и ускорения коммерциализации НИОКР.
Чжунгуаньцунь — своего рода миниатюра, иллюстрирующая этапы внедрения и развития инноваций в Китае. В период с 1995 – 2005 гг. Чжунгуаньцунь, главным образом, процветала за счет рынка дешевой, часто поддельной электроники. Однако в начале нулевых в рамках Научного парка Чжунгуаньцунь формируются суб-парки для развития предприятий в области биотехнологии, аэрокосмической промышленности, электроники, информационных систем, мировые технологические гиганты Microsoft, Intel размещают свои офисы в этом районе. Примерно в это же время на аренду выходят китайские компании (Huawei, Meizu, Xiaomi), и интерес к подделкам иностранных брендов сходит на нет. Вдобавок, повсеместно распространяется интернет, появляются e-commerce платформы (Taobao, JD) и торговля на Чжунгуаньцунь окончательно прекращается. А сама улица уже больше напоминает “проспект предпринимателей”.
В последующие годы Чжунгуаньцунь институциализируется и начинает позиционироваться как национальная зона демонстрации технологического развития Китая, а география деятельности парка и его подструктур выходит за пределы района Хайдянь. На сегодняшний день Чжунгуаньцунь объединяет 16 суб-парков разной специализации и более 27 тысяч высокотехнологичных предприятий с совокупным доходом 7,24 трлн юаней. Среди известных технологических гигантов, “выходцев” из Чжунгуаньцунь — ByteDance, Baidu, JD.com, Kuaishou, Megvii Technology, Meituan, Didi Chuxing и др.
Адаптивные инновации
Расхожее мнение о том, что китайские инновации, в основном, базируются на копировании американских продуктов и технологий не лишено оснований. На всех уровнях власти большое значение придавалось привлечению высокотехнологичных фирм, управленческих и продуктовых ноу-хау, талантов, что в конечном счете позволило Китаю стать неотъемлемой частью глобальных цепочек поставок и производственным центром мира.
Более лояльное отношение к краже интеллектуальной собственности, безусловно, сыграло свою роль, позволив китайским производителям штамповать копии продуктов. Вместе с тем, было бы слишком упрощенно объяснять инновационный прогресс Китая исключительно этим фактором.
Благодаря политике создания особых экономических зон, научно-технических парков, технологических инкубаторов Китай смог к началу 2000-х гг. кратно увеличить приток иностранных инвестиций и нарастить присутствие на своей территории международных фирм. В свою очередь, иностранные инвесторы — это не только капитал, но и новые продукты, услуги, отраслевые навыки.
По мере привлечения иностранных компаний и продуктов, Китай с 2000-х гг. начинает формировать собственную инновационную экосистему, обеспечивая с одной стороны, жесткую конкуренцию на рынке, а с другой, защищая местные стартапы от мастодонтов Кремниевой долины. Так, например, Google, Amazon и Facebook долгое время активно пытались завоевать китайский рынок, прежде чем были заблокированы и вытеснены местными аналогами.
Одновременно китайские ученые активно поддерживают академические связи с ведущими западными университетами и лабораториями, проводят совместные исследования. Но главное здесь — обучение. По данным Института международного образования, проводящего ежегодно перепись иностранных студентов, в США только в период с 2000 по 2012 гг. количество китайских студентов выросло почти в четыре раза: с 60 до 236 тысяч студентов.
Причем если изначально лишь небольшой процент уехавших учиться зарубеж возвращался обратно, то уже в 2007 г. доля так называемых морских черепах (от кит. 海龟 haigui) составляла треть, а в 2018 г. достигла 80%. Стимулами стали программы типа “Тысяча талантов”, а также ужесточение визовых режимов, с одной стороны, и экономический рост Китая — с другой.
Обучение за рубежом, академическое и коммерческое сотрудничество познакомили китайских специалистов с устройством инновационных моделей мирового уровня, обеспечили опыт, понимание функционирования операционных процессов и подходов к работе. Бывшие китайские инженеры, работавшие в Microsoft и Google, возвращаясь в Китай, основывали собственные стартапы, адаптируя последние технологические тренды к особенностям китайской среды.
От массовых инноваций к технологической независимости
На фоне благоприятной политики китайского правительства и вкладывания значительных средств в исследования и разработки (вплоть до 2,4% от ВВП) неудивительно, что после 2010-х гг. наступает расцвет китайских технологических компаний и практически весь мир узнает об Alibaba, WeChat, ByteDance.
Однако уже в конце 2020 г. против самых успешных технологических компаний, включая Alibaba, Tencent, Didi стали вводиться механизмы сдерживания, усиление контроля и регуляторных правил. Формально технологические гиганты обвинялись в неконкурентном поведении, плохой защите данных и даже подстрекательстве к зависимости от видеоигр. Это привело к падению рыночной стоимости компаний более чем на триллион долларов и уходу со своих позиций многих предпринимателей, и, что более примечательно, к смещению инвестиционного фокуса. В 2021 году основное финансирование было направлено на стартапы в области полупроводниковой промышленности, биотехнологий, искусственного интеллекта, зеленой энергетики.
С одной стороны, путем “обуздания” интернет-гигантов в потребительском сегменте Правительство пытается решить задачу уменьшения разрыва в богатстве и достижения всеобщего равенства. Так, например, считается, что услуги платного онлайн-образования делают менее доступным поступление в университеты для детей из небогатых семей, игры вызывают зависимость, блогеры и социальные сети стимулируют завышенные ожидания и нездоровое восприятие себя у молодежи, а также заставляют молодых потребителей брать долги, чтобы обеспечить себе жизнь, как на картинке. С другой стороны, подобная политика призвана стимулировать внутренние инновации в области “железа”.
14-ая пятилетка (2021-2025 гг.) объявила самодостаточность в развитии технологий основой экономического развития Китая. Упор на развитие полупроводниковой промышленности, промышленных роботов, биотехнологий, энергетики сделают Китай более независимым и конкурентоспособным на мировой арене.
Такая политика, безусловно, позволяет повысить интерес к разработкам в стратегических областях. В частности, объем частных инвестиций в чистую энергетику вырос примерно до $8,7 млрд по сравнению с $5,6 млрд в 2020 году. Количество сделок в hardware-области увеличилось с 576 в 2020 году до 727 в 2021, объем венчурных инвестиций — с $7,4 млрд до $13,8 млрд соответственно. А китайские филиалы крупнейших венчурных инвесторов Кремниевой долины — Sequoia Capital, Lightspeed Venture Partners, Matrix Partners и Redpoint Ventures в 2020-2021 гг. суммарно совершили не менее 67 сделок с китайскими компаниями, занимающимися производством чипов.
Многие венчурные инвесторы уверены, что инвестиции в стартапы из отраслей, одобряемых государством, позволяют значительно снизить риски. Это своего рода зеленый свет и мощный сигнал для рынка. Кроме этого, частные инвесторы и фонды стараются размещать средства в стартапах, которые уже привлекли государственное финансирование.
Однако эта же политика накладывает значительные ограничения на развитие и привлечение финансирования для стартапов в B2C-сегменте, главным образом, в социальной коммерции, финтехе, образовании, что в определенной степени явилось катализатором развития китайской интернет-индустрии и обеспечивало взрывной рост: 1,4-миллиардное население Китая давало огромный буст и внеконкурентное преимущество любому китайскому B2C-продукту по сравнению с его зарубежными аналогами, даже более зрелыми.
Опора на маленьких гигантов
В январе 2021 года китайское правительство выделило 10 млрд юаней на финансирование малых предприятий в приоритетных отраслях с целью “взрастить” 10 тысяч “маленьких гигантов” к 2025 году.
И хотя формально программа поддержки “маленьких гигантов” — стартапов, развивающих технологии в стратегически важных отраслях промышленности — существует уже более десяти лет, ее активный подъем начался в период торговой войны с США. В частности, с 2019 года “маленькими гигантами” были признаны 4762 предприятия.
Отклик находится и у предпринимателей: количество новых китайских компаний в полупроводниковой промышленности, зарегистрированных в 2020 году, превысило 22 тысячи, что в 3 раза больше, чем годом ранее. Особый всплеск — в провинциях Китая, не имеющих прямого выхода к морю, власти которых надеются повторить успех прибрежных провинций и стимулируют предпринимателей налоговыми и земельными льготами. Например, в городе Хэфэй (провинция Аньхой) в 2021 году открылось более 2500 компаний, занимающихся разработкой базового программного обеспечения. Для сравнения, в 2020 году таких компаний было 370. В Чэнду (провинция Сычуань) в 2021 году было зарегистрировано 4400 компаний (в 4 раза больше, чем в 2020 году) в области Интернета вещей.
Как часто бывает в Китае, план выглядит очень амбициозным и в то же время рискованным. Но если раньше Китай скорее имел дело с адаптацией уже имеющихся технологий и продуктов, то сейчас речь идет о создании новых технологий. И основные барьеры здесь: кадры, высокие затраты, длительный период R&D, окупаемость.
Несмотря на готовность вкладывать еще больше средств в подготовку высококвалифицированных кадров и найм иностранных специалистов, кадровый вопрос стоит очень остро. С технологической точки зрения, к примеру, разработка систем облачных вычислений требует более высокого уровня подготовки инженеров, чем создание сервиса доставки еды.
К тому же, у проектов в области “глубоких” технологий более длинный R&D-цикл, требуются более высокие затраты на старте, а срок окупаемости, как правило, выше. И если в B2C-сегменте Китай мог легко масштабировать любое решение на 1,4-миллиардное население, обеспечивая тем самым доступ к самому большому в мире рынку сбыта, то в области высоких технологий конкуренция происходит на глобальном рынке, с развитыми странами. И хотя у Китая есть успешный опыт соперничества с другими странами в таком ключе, например, лидерство в технологии беспроводной связи 5G, опыт Huawei показывает, что конкуренция может быть очень жестокой, и даже если Китаю удастся преодолеть зависимость от зарубежных закупок, при закрытом доступе на иностранные рынки масштабировать разработанные решения до необходимого уровня будет затруднительно.
Приручить венчурных капиталистов
По сути, для укрепления своих позиций в сфере инноваций Китай в настоящее время адаптирует под себя механизмы работы венчурных институтов, которые в последние десятилетия занимают все большую долю в структуре управления капиталом. Специфика венчурных капиталистов такова, что они, в отличие от фондового рынка и корпораций, которые работают в рамках уже сформированного рынка, в большей степени проактивны и стремятся предопределить будущее — помогают развиваться многообещающим стартапам.
Второе важное различие — управление рисками. Венчурные инвестиции выходят за рамки нормального распределения: 9 из 10 стартапов “умирают”, зато те, кто “выжил”, показывают взрывной рост. Как правило, это те, кто пробует делать то, на что не решаются традиционные компании, а также умеет тонко чувствовать сигналы рынка и оперативно на них реагировать, а значит, привлекать новых клиентов. И здесь кроется ключевой вопрос: возможны ли инновации, инвестиции и бурный рост в условиях, когда в треугольнике “инноватор — капитал — рынок” рынок заменяется на государство? Сможет ли авторитарная политическая культура мирно сосуществовать со свободным предпринимательским духом?
Интуитивный ответ — отрицательный. Однако с точки зрения китайцев инновации — это не священный грааль, не заветная цель, которая может быть достигнута особыми, талантливыми людьми, обладающими секретными навыками и визионерским видением. И уж тем более, инновации — это не то, что нужно защищать от государственного вмешательства. Наоборот, инновации рассматриваются как социальный и экономический процесс, который можно направлять и ускорять при правильном сочетании физических ресурсов, капитала и бюрократической решимости.
До сих пор Китай успешно создавал технологических гигантов в потребительском секторе и смог добиться значительных успехов в области технологий 5G и искусственного интеллекта, несмотря на внешнюю расточительность и показную активность китайской бюрократии. Десятки стартап-акселераторов, даже в самых маленьких китайских городках, различные программы от использования беспилотников в сельскохозяйственной промышленности для внесения удобрений до медицинских исследований и обеспечения безопасности с помощью технологий видеонаблюдения позволили ученым, разработчикам и предпринимателям экспериментировать с подходами и функциями, а также быстро внедрять продукты в коммерческое использование. А Китай в итоге вошел в тройку мировых лидеров в области ИИ.
Один из самых известных стартапов мира в области искусственного интеллекта — китайская компания Sense Time, разработчик технологии распознавания лиц. Всего за четыре года академический проект исследователей Мультимедийной лаборатории Китайского университета Гонконга превратился в самый дорогой ИИ-стартап мира с оценкой 4,5 млрд долларов (в апреле 2018 года). Технологию компании используют Honda, Xiaomi, Vivo, UnionPay и други е крупные компании. Однако самым важным партнером Sense Time является правительство Китая, которое использует технологию для национальной системы видеонаблюдения. Такое партнерство позволило компании продолжать развиваться, несмотря на попадание в 2019 году в “черный список” США. Суммарно Sense Time привлекла 2,6 млрд долларов венчурных инвестиций, включая инвестиции от Alibaba, и даже вышла на IPO на Гонконгской бирже в конце прошлого года.
Помимо этого, в Китае зарегистрированы более тысячи компаний в области искусственного интеллекта, которые хоть и не поражают масштабами Sense Time, но вполне успешны в своих нишах, среди них Momenta — разработчик программного обеспечения для автономного вождения, Mining Lamp — поставщик корпоративных решений для работы с большими данными, DreameTech — производитель умных роботов-пылесосов.
Поэтому вполне возможно, что даже если значительная часть государственного венчурного капитала будет потрачена впустую, в результате, все равно появятся новые технологии. В конце концов, история практически любой существующей компании-лидера показывает, что среди них мало первопроходцев. В большинстве случаев сначала кто-то создает технологию, терпит неудачу, а потом кто-то ее улучшает и занимает рынок.
