Пока на постсоветском пространстве микрокредиты лишь ухудшают положение бедных слоев населения, а в Китае модель P2P-кредитования была свернута из-за масштабного мошенничества, в Индии уже в течение сорока лет существует крупнейший в мире рынок микрофинансовых услуг. Этот рынок успешно прошел через ряд потрясений, включая один масштабный кризис и немало внешних и внутренних шоков, а также значительные изменения в организационной структуре и нормативно-правовом регулировании. Тем не менее, модель микрокредитования остается устойчивой и по сей день, и даже смогла относительно спокойно пережить недавние локдауны. Залог стабильности отрасли – индивидуальный подход к клиентам и уникальный принцип круговой поруки, почти не встречающийся в других странах.
Истоки
Микрофинансовая отрасль Индии является побегом самой первой в истории модели микрокредитования, которую в конце 70-х – начале 80-х гг. XX века вырастил на бангладешской почве основатель Grameen Bank, будущий лауреат Нобелевской премии мира Мухаммад Юнус. История модели началась следующим образом: в 1976 г. Юнус, тогда ещё молодой экономист, из собственного кармана предоставил беспроцентный заём в 27 долларов коллективу женщин из деревни Джобра в Бангладеш. Таким образом он хотел освободить их от финансовой кабалы торговцев, которые систематически забирали у задолжавших им ранее крестьянок сельскохозяйственную продукцию по заниженным ценам. Спустя некоторое время женщины не только расплатились по долгам, но и увеличили чистую прибыль.
С тех пор, несмотря на все организационные, правовые, социально-экономические перемены, микрофинансирование в Южной Азии, в том числе в Индии, сохраняет свои характерные особенности, ярко контрастирующие с представлениями о микрофинансах, например, в России. Во-первых, это социальная направленность: нацеленность на борьбу с бедностью, обеспечение «финансовой инклюзии», развитие мелкого предпринимательства, вовлечение женщин в хозяйственный процесс. Во-вторых, это групповой характер кредитования, при котором за деньги, полученные одним человеком, отвечают его друзья и соседи.
Семена модели Grameen Bank нашли в Индии благодатную почву. Сотни миллионов индийцев были и остаются фактически лишёнными доступа к банковским услугам – по причине некредитоспособности, неграмотности, а порой попросту географической недоступности банковских учреждений. В подтверждение приведём немного статистики. Доля населения старше 15 лет, имеющая банковские счета, составила в 2017 г. 79,9%, при этом в 2014 г. – год запуска правительственной программы Pradhan Mantri Jan Dhan Yojana – таких было лишь 53,1%. По последней имеющейся оценке Всемирного банка, около 50% населения страны имеет ежедневный подушевой доход менее 3,2 долл. США. Что касается неграмотности, речь идёт не только о недостатке финансовых знаний, но и о неумении читать и писать: уровень грамотности в Индии в 2018 г. составил 74,4%.
Имелись в Индии и макроэкономические предпосылки стремительного расширения рынка микрокредитования. Первая – аграрно-индустриальный характер экономики страны: в 2020 г. сельское хозяйство по-прежнему обеспечивало производство 18,3% ВВП страны и давало работу 41,5% всех занятых индийцев. Очевидно, что в сельской местности предельная полезность каждого выданного микрозайма будет больше, чем в городе, что вкупе с сохранением в индийской деревне общинных порядков предопределяет сельскую направленность деятельности индийских МФО. Вторая – относительная слабость социальной политики индийского государства. По предварительным итогам за 2020/21 финансовый год, совокупные государственные расходы на социальные нужды достигли 8,8% ВВП (для сравнения: по ОЭСР – 20%). Там, где правительство активно прибегает к перераспределительной функции через всевозможные социальные трансферты, человек имеет меньше стимулов обращаться к финансовым организациям любого рода или начинать собственное дело. Характерная для развивающихся стран пассивная социальная политика побуждает население искать новые источники поддержания собственной финансовой устойчивости.
Модель микрокредитования коллективов мельчайших производителей пустила корни в Индии весьма своевременно, на фоне безуспешных попыток бороться с бедностью. Известный лозунг 1970-х гг. – Garibi Hatao/Искореняй бедность – пытались воплотить в жизнь, в частности, через «региональные сельские банки», целиком полагавшиеся на бюджетные средства. Однако они были неспособны эффективно обеспечить возврат кредитов в силу применения модели индивидуальной ответственности заёмщиков.
Ещё в 1974 г., раньше Юнуса на несколько лет, последовательница гандистских взглядов на экономику Ила Бхатт в рамках руководимой ей Ассоциации самозанятых женщин в Ахмадабаде создала SEWA Bank, рассчитанный на предоставление займов женщинам, индивидуально занятым в производстве текстиля. Однако история индийского микрокредитования в тех чертах, в каких оно известно сегодня, началась десятилетием позже, когда НПО «Майсурское агентство реабилитации и развития» выступила со знаковой инициативой сформировать на селе т.н. «группы самопомощи» (Self-Help Groups, SHG) – объединения из 10-20 человек, как правило, женщин, которые получали бы доступ к финансовым услугам на коллективной основе.
В последнее десятилетие XX века микрокредитование в Индии стремительно укрепляло позиции, развиваясь по двум основным направлениям. С одной стороны, государство распознало возможности, которые несёт в себе использование модели групп самопомощи. В феврале 1992 г. Национальный банк сельского хозяйства и сельского развития (NABARD) выпустил руководящие принципы пилотного проекта по связыванию банков с группами самопомощи (Self-Help Group Bank Linkage Programme, SBLP). Уже тогда к программе было подключено пятьсот групп самопомощи. К 31 марта 1996 г. в программу SBLP были вовлечены 4757 групп самопомощи, 28 коммерческих банков, 60 региональных сельских банков и 7 кооперативных банков. С другой стороны, возникают частные микрофинансовые организации, впоследствии ставшие «гигантами» отрасли – SKS Microfinance, Spandana, BASIX, Share Microfin, Grama Vidyal.
То, что последовало в 2000-е гг., можно обозначить как настоящий бум индийских МФО. В период 2003-2010 гг. среднегодовые темпы прироста совокупного кредитного портфеля без учёта кредитов, выданных по программе SBLP, составляли около 105%, а число заёмщиков выросло в 66 раз. Движущих сил подобного взрывного роста было несколько. Во-первых, в законодательстве Индии появились новые организационно-правовых формы для МФО, а сам сектор включили в список «приоритетных отраслей». В эти отрасли индийские банки по закону обязаны направлять не менее 40% кредитного портфеля, что значительно улучшило финансовое положение МФО.
Во-вторых, компании и банки в частном секторе сами стали осознавать прибыльность микрофинансовой деятельности на фоне общемирового воодушевления по поводу ее социальной отдачи. Так, ООН объявила 2005 г. международным годом микрокредита, а в следующем, 2006 году, Мухаммеду Юнусу и Grameen Bank была присуждена Нобелевская премия мира. Одна из МФО – SKS Microfinance – даже успела в середине 2010 г. произвести первичное публичное размещение акций на Бомбейской (BSE) и Национальной (NSE) фондовых биржах.
Динамика МФО в Индии в 2003-2010 гг.
Десятилетие потрясений
Несмотря на бурный рост, опыт ряда стран подсказывал, что вечно он продолжаться не может. Во втором десятилетии XXI в. на долю микрофинансовой отрасли в Индии выпало три тяжёлых испытания: кризис в штате Андхра-Прадеш 2010 г., демонетизация в 2016 г., ограничительные меры в связи с пандемией COVID-19 в 2020 г.
Первый кризис грянул в октябре 2010 г., два месяца спустя после фантастического успеха IPO SKS Microfinance. Тогда толчком стали сообщения о нескольких десятках случаев самоубийств в Андхра-Прадеш, вслед за чем ряд сотрудников действующих в штате МФО были арестованы, а на уровне штата был принят закон, предусматривавший довольно строгое регулирование их деятельности, а среди клиентов распространились слухи об амнистии всех долгов. Хорошо представленные в Андхра-Прадеш лидеры микрофинансов столкнулись с проблемой повального отказа погашать задолженность, что лишало их главного преимущества в глазах кредитовавших их коммерческих банков и подрывало их финансовую устойчивость. В 2012 г. объём кредитного портфеля SKS составлял лишь треть от показателя 2010 г., а риск по кредитному портфелю превысил 50%. В конце концов гранды рынка остались на плаву, но восстановление потребовало нескольких лет.
C новым вызовом отрасли пришлось столкнуться в 2016 г., когда в Индии была проведена демонетизация: из оборота были выведены банкноты в 500 и 1000 рупий (86% всех банкнот). Учитывая специфику клиентов МФО – преимущественно бедных крестьян, хранящих сбережения в наличной форме – этот шаг не мог не ударить по отрасли. Воздействие демонетизации отразилось в первую очередь на доле просроченных займов. Риск портфеля МФО возрос более чем в 4,5 раза, хотя в абсолютных значениях показатели можно было по-прежнему назвать безупречными. В то же время, демонетизация заставила отрасль задуматься о повышении своей устойчивости к внешним непредсказуемым рискам, в частности, через укрепление подушки ликвидности, повышение уровня достаточности собственного капитала, а также цифровизацию своих услуг.
Риск по кредитному портфелю
Наконец, под занавес 2010-х гг. на Индию обрушилась пандемия. О том, как отрасль пережила жёсткий локдаун, – ниже, а перед этим рассмотрим, что из себя организационно представляет микрофинансирование в Индии на современном этапе.
Единство в многообразии: модели и организационно-правовые формы микрофинансовой деятельности в Индии
Сегодняшняя структура микрофинансового рынка Индии отличается безусловным преобладанием групповой модели оказания услуг. Групповая модель основывается на идее о том, что микрозаём может быть обеспечен не материальным залогом, а лишь доверием и групповым давлением. Она позволяет значительно снизить издержки кредитора и, соответственно, цену кредита, так как устраняет асимметрию информации и упрощает процедуру истребования погашения задолженности. Снижению риска кредитования наименее обеспеченных слоёв населения способствует также установление и поддержание постоянного личного контакта ответственных сотрудников МФО (loan officers) с клиентами.
В свою очередь групповая модель тоже имеет различные типы: группы самопомощи, группы коллективной ответственности и группы ограниченной ответственности. Первые, как предполагает программа SBLP, «привязываются» к коммерческим банкам. В рамках этой модели примерно 10-20 человек (практически всегда женщины), тесно связанных между собой в повседневной жизни, объединяются, чаще всего при участии негосударственных организаций, социальных работников, государства или банков, и образуют коллектив. Раз в месяц проходят собрания этого коллектива, на которых все его члены вносят часть своего дохода в общий сберегательный фонд. Когда в фонде накапливается достаточно средств, группа открывает депозит в коммерческом банке, что обеспечивает некий минимум доверия к платёжеспособности группы со стороны финансового института. На этой основе через некоторый промежуток времени банк может предоставить группе кредит.
Решение о том, кто из членов получит право распоряжаться полученным кредитом, принимается группой в порядке, определяемом ей самой, но обязательно с учётом принципа ротации. Ссудный капитал, как правило, идёт на сельское хозяйство или кустарное производство. Разумеется, появление неплательщиков ложится бременем на всю группу, так как формально банк предоставляет заёмные средства группе в целом. Для таких случаев группы самопомощи разрабатывают механизм давления на своих членов – неплательщиков.
Модель групп коллективной ответственности (Joint Liability Groups), напротив, используется всем многообразием поставщиков микрофинансовых услуг. Принципиальным отличием ГКО от групп самопомощи является отсутствие обязательного формирования сберегательного фонда и последующего открытия депозита в банке. Соответственно, модель не имеет одного из компонентов доверия банков к коллективу заёмщиков и предполагает поэтому более высокую ставку кредита. Вместе с тем группы коллективной ответственности делают возможным более быстрый доступ к кредиту, благодаря отсутствию «подготовительного» периода.
Инновация последних лет в Индии – создание групп «ограниченной ответственности» (Limited Liability Groups). Суть этой модели состоит в том, что в случае просрочки одним или несколькими членами группы своих выплат по погашению задолженности другие участники группы несут финансовые обязательства должников только в течение 1/10 периода, отведённого на возвращение кредита. По прошествии этого времени вся ответственность ложится на должников. Таким образом, такая модель решает одну из проблем ГКО, ведь дисциплинированные заёмщики не должны терпеть убытки из-за лиц с хронически делинквентным финансовым поведением. О перспективах модели пока рано говорить: на сегодняшний день она состоит «на вооружении» всего одной МФО – Satya MicroCapital Ltd.
Что касается организационно-правовой структуры, всех участников рынка можно поделить на две группы: коммерческий и некоммерческий сегменты. К некоммерческому сегменту относятся различные общества, кооперативы, фонды, а также т.н. «u/s 8 компании» – аналоги благотворительных НКО. Коммерческий сегмент включает небанковские финансовые компании (NBFC), микрофинансовые организации (NBFC-MFI), и банки, среди которых полноценные коммерческие, кооперативные, региональные сельские, а также т.н. банки малых форм финансирования (Small Finance Banks). Последние отличаются, в частности, тем, что обязаны направлять в отрасли из списка приоритетных не 40%, а 75% кредитного портфеля.
Доля различных форм МФО в совокупном кредитном портфеле
В целом, организационная структура индийского микрофинансового рынка отличается запутанностью и слабой урегулированностью. Так, не вполне очевидна разница между различными формами МФО, а сами организации зачастую являются просто посредниками крупных коммерческих банков, таких как Yes Bank, Axis Bank, IndusInd Bank.
Беспокойство вызывают и заметные различия в строгости регулирования разных организационно-правовых форм. Так, в отличие от классических МФО, банки, выступающие в их роли, самостоятельно устанавливают верхнюю границу размера займа и ставку, а также не обязаны отказывать в кредите лицам, уже задолжавшим двум и более организациям. Учитывая возрастающую долю банков на рынке МФО, устойчивость модели может в перспективе оказаться подорвана.
Для наглядности стоит посмотреть на процентные ставки, по которым микрозаймы ссужаются индийскими МФО и банками. Главный финансовый регулятор – Резервный банк Индии – ежеквартально устанавливает «потолок» для процентных ставок; эта норма, однако, распространяется исключительно на NBFC-MFI. Согласно действующему правилу, верхняя граница не должна превышать базовую среднюю ставку пяти крупнейших коммерческих банков, умноженную на 2,75. По состоянию на 30 июня 2021 г. последний показатель составил 7,98%, а значит, максимальное значение процентных ставок для NBFC-MFI в третьем квартале текущего года – 21,945%. Реальные ставки, предлагаемые МФО, стремятся к этому потолку: к примеру, одна из крупнейших организаций Share Microfin Ltd предлагает заём под 21,94%. Для сравнения: у малых финансовых банков, которые в большей степени переходят на индивидуальную модель кредитования, ставка существенно выше (один из таких предлагает ставку 25-28%), у банков, работающих с группами самопомощи – ниже (в среднем 14,16% у ICICI Bank). Если говорить о финансовой системе Индии в целом, то, по оценке Всемирного банка, средняя ставка составила в 2020 г. 9,15%. Наконец, сравним с данными ЦБ по России: во втором квартале 2021 г. средняя ставка по микрозаймам без обеспечения сроком более, чем на 365 дней – от 33% до 47% в зависимости от заимствованной суммы.
В качестве развития микрофинансовой отрасли в Индии нельзя не отметить укрепление саморегулирования . В последние годы саморегулируемые организации MFIN и Sa-Dhan (можно сравнить с российскими СРО «МиР», «Единство», «Микрофинансовый альянс») предприняли ряд важных шагов. В сентябре 2017 г. MFIN выпустила «Взаимосогласованный кодекс поведения» (Mutually Agreed Code of Conduct, MACC) для всех участников рынка микрокредитования, который, в частности, содержал требования не предоставлять ссуды заёмщикам, уже имеющим долг в трёх организациях, ограничивать максимальный размер займа 60 тыс. рупий на одного члена группы коллективной ответственности.
В сентябре 2019 г. последовал другой документ, «Кодекс ответственного кредитования» (Code for Responsible Lending, CRL), подготовленный совместно MFIN и Sa-Dhan. В нём не только подтверждались положения о максимальной задолженности одного заёмщика (125 тыс. рупий – около 1750 долл. США), об ограничении количества организаций на одного заёмщика, но и определялись общие правила обращения с клиентами (не угрожать, не звонить в позднее время и т. д.), политика конфиденциальности и т.д.. К Кодексу ответственного кредитования присоединились более девяноста поставщиков микрофинансовых услуг. Положения Кодекса обязательны для всех участников. Безусловно, это положительный шаг в сторону создания общих правил игры для всего рынка.
Пандемия: сокрушительный удар или лёгкий испуг?
Вернёмся к последнему, третьему, потрясению, которое микрофинансовой отрасли Индии пришлось пережить под конец 2010-х гг. Самым тяжёлым с точки зрения ограничений на ведение хозяйственной деятельности периодом для страны стали 75 дней между 24 марта, когда правительство объявило о строжайшем локдауне, и 8 июня 2020 г., когда начался первый этап снятия ограничений. Новый удар по Индии COVID-19 нанёс спустя ровно год, в апреле-мае 2021 г. На этот раз центральное правительство отказалось от введения столь же жёстких мер на общенациональном уровне, однако правительствами большинства штатов и союзных территорий полные локдауны всё же были введены. В итоге за 2020/21 финансовый год, который в Индии начинается 1 апреля и завершается 31 марта, ВВП Индии сократился на 7,3% – один из худших показателей среди крупнейших экономик.
Для микрокредитования пандемия и меры по реагированию на неё представляли целый букет угроз. Первая, наиболее очевидная, – потеря контакта с клиентами в силу ограничений на передвижение. Вторая – полная или частичная утрата клиентами источника заработка, прежде всего в сфере услуг, на развитие которого и был взят микрозаём. Третья – смерть клиентов от заражения новым вирусом. Все это в свою очередь снизило уровень возвратности кредитов самих МФО банкам и другим финансовыми организациями.
Что о влиянии пандемии говорит статистика? По официальным данным, к 31 марта 2021 г. в годовом выражении совокупный портфель микрокредитования вырос на 11,9%, общее число заёмщиков (исключая группы самопомощи) – 73,7 млн человек. Вместе с тем данные на конец июня 2021 г. показывают, что вторая волна пандемии отбросила рынок к положению годичной давности: портфель сократился до 2,37 трлн рупий (около 31,9 млрд долл.), что лишь немногим больше показателя конца марта 2020 г. (2,318 трлн рупий).
Ключевая, нехарактерная для индийских микрофинансов проблема – возросшая доля просроченных выплат по кредитам. Как было показано выше, даже в год после демонетизации доля просроченных более чем на 90 дней кредитов едва превысила 1,3%. Вскоре после объявления локдауна в марте 2020 г. Резервный банк Индии объявил о возможности шестимесячного моратория на возвращение кредитов, на который впоследствии пошли 905 финансовых учреждений страны. Неудивительно, что в отдельных случаях показатель краткосрочного (до 30 дней) риска кредитного портфеля мог достигать 90%. Если же говорить о просрочке в 90 и более дней (NPL 90+), то к концу февраля 2021 г. этот показатель составил в среднем по стране 5,35%.
Впрочем, негативные последствия пандемии для микрофинансовой отрасли в Индии можно оценить скорее как умеренные. Один из самых жёстких в мире локдаунов и огромная численность заболевших не стали поводом для краха. Немалую роль сыграл тот факт, что ещё до пандемии многие участники рынка успели освоить смешанный («phygital») подход ко взаимодействию с клиентами, благодаря чему информирование большинства заёмщиков и обратная связь осуществлялись через мобильную связь или Интернет. Стоит подчеркнуть и высокую степень взаимного доверия: индийская специфика отрасли предполагает почти индивидуальный подход. Не бездействовало государство, предлагавшее помощь МФО через собственные финансовые учреждения. Свою эффективность как своего рода «лоббистов» доказали саморегулируемые организации: именно по настоянию MFIN и Sa-Dhan спустя три недели после начала локдауна отделениям МФО было разрешено возобновить работу в ограниченных масштабах.
Действительно острой выглядит ситуация с NPL 90+, но лишь по индийским меркам: в России, например, тот же показатель просрочек перевалил за 28%. По итогу можно ожидать ухода с индийского рынка наиболее уязвимых, некрупных игроков, неспособных выдержать новые ограничительные меры, и дальнейшее укрепление тенденции «банкизации» микрофинансовых услуг, которая начала проявляться в виде смены организационно-правовой формы МФО и поглощения их банками за несколько лет до пандемии.
* * *
Безусловно, в новом десятилетии индийскому рынку придётся столкнуться со многими вызовами. К таковым относится в первую очередь процесс цифровизации, способный подорвать доверительные отношения с клиентами и выставить в качестве мощного конкурента p2p-кредитование. Нарастает и приток на рынок коммерческих банков: так, в марте 2020 г. на рынок вошел State Bank of India – крупнейший поставщик банковских услуг в стране.
Тем не менее, три серьёзных потрясения последнего десятилетия индийское микрокредитование пережило достаточно стабильно. Жизнеспособность местного подхода к оказанию микрофинансовых услуг оказалась основана на индивидуальном подходе к клиентам и круговой поруке, которые обеспечили относительно низкие процентные ставки.
Все это позволило отрасли не только устоять, но и внести весомый вклад в экономическое развитие страны, в то время как в соседнем Китае или на постсоветском пространстве за микрокредитами закрепилась дурная слава. И хотя будущее отрасли ещё предстоит увидеть, прошлое и настоящее микрофинансирования в Индии, без сомнения, достойны того, чтобы всему миру из них извлечь уроки.
