В России существует удивительный парадокс: несмотря на декларативный «поворот на Восток», последний для российского бизнеса по-прежнему остается непонятной и чужой, хотя и манит огромными объемами производства и перспективами внутренних рынков. Для того, чтобы выйти из информационного вакуума, некоторые представители бизнеса выбирают обучение на специализированных образовательных программах. Редакция ABB попыталась разобраться, действительно ли они дают необходимый инструментарий и знания, которые можно использовать «в поле»?
MBA в России: для кого и зачем?
История MBA в мире насчитывает уже более 100 лет, однако споры о пользе программ ведутся и сейчас. Сторонники бизнес-образования отмечают важность системного подхода к управлению, который преподают на MBA, а также ценность обмена опытом и контактами среди тех, кто проходит обучение на программе. Критики же говорят об оторванности курсов от реальных жизненных ситуаций и проблем, которые предпринимателям приходится решать на самом деле.
«На МВА 60-70% знаний студенты получают не от преподавателей, а от тех ребят с которыми они учатся. Профессора дают определенную методику, матрицы, другие инструменты, но возможность использования этих инструментов зависит от бэкграунда каждого участника, и чем более диверсифицирована группа, тем выше качество кумулятивного знания», – рассказывает Елена Степанова – старший управляющий директор «ВЭБ Инфраструктура». Елена – кандидат экономических наук, получила степень MBA в Nanyang Technological University (Сингапур) по специальности «Стратегия» и в WASEDA University (Токио) по специальности «Управление Инновациями».
Помимо обучения научным основам ведения бизнеса, образовательные программы – это также возможность поменять отрасль, функционал, или географию своей деятельности. Для получения максимального эффекта предпринимателям и менеджерам нужен трансграничный опыт, и Россия здесь не исключение. Вместе с тем, не все имеют возможность уехать на MBA и EMBA за рубеж, что связано как с необходимостью оставаться рядом со своим бизнесом, так и со стоимостью зарубежных программ. Кроме того, не всем необходимы и программы полного цикла. В этой связи в России достаточно активно развивается рынок разнообразных образовательных программ для бизнеса. Среди наиболее успешных и популярных – программы на платной основе в Высшей школе бизнеса МГУ, ВШЭ и РАНХиГС.
К отечественным программам делового администрирования представители российского бизнеса нередко относятся скептически, однако причин сомневаться в качестве этих программ, на самом деле, не так уж и много. «Здесь нельзя говорить о низком качестве программ, так как в академическом плане площадки очень часто привозят международных профессоров, которые читают один и тот же материал в зарубежных бизнес школах и на базе наших программ», – отмечает Елена Степанова. По мнению Елены, основные минусы, над которыми стоит работать – это администрирование и относительно низкая клиентоориентированность организаторов программ.
Другой вопрос в том, что в ходе пандемии возникли трудности с диверсификацией групп и приглашением иностранных студентов. По мнению Елены, не стоит недооценивать «нетворкинг», так как большая часть проблем с иностранными партнерами кроется в недопонимании на уровне коммуникации. На программе, где училась Елена, в группе были представители порядка 27 национальностей, и обмен мнениями давал совершенно новую широту взгляда, понимание менталитета и подходов.
«Умение находить компромиссы – один из основных навыков, которому можно научиться, получив степень МВА. В процессе обучения понимаешь свои поведенческие установки, которые одновременно являются ограничениями. Также понимаешь, что ты не можешь повлиять на ряд обстоятельств и можно только предложить решение с их учетом», – говорит Елена.
«Умение находить компромиссы – один из основных навыков, которому можно научиться, получив степень MBA».
«Если бы все шли «нетворкаться», то гораздо более эффективной была бы модель профессиональных клубов по интересам или какой-нибудь профессиональный Tinder».
«Наших амбассадоров в Азии, которые бы занимались лоббированием бизнес интересов наших отраслей, привлечением инвестиций, реализацией идей, к сожалению, пока нет. А они очень нужны».
«Основная цель – дать понимание о страновых рисках, чтобы обучающийся принял решение, готов ли он и его бизнес принять их на себя или нет».
По мнению Александра Габуева – руководителя программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского Центра Карнеги, образовательные программы дают реальные знания, но в достаточно сжатой форме и с целью привязать к тому фундаменту, что уже есть у человека. «Если бы все шли «нетворкаться», – говорит Александр, – то гораздо более эффективной была бы модель профессиональных клубов по интересам или какой-нибудь профессиональный Tinder».
Что касается курсов и программ не в формате МВА, то их, по мнению Александра, проходить стоит, чтобы оценить свою мотивацию. «Если есть желание посмотреть, что такое бизнес по-азиатски, то необязательно самому «набивать шишки». Впрочем, с людьми с «набитыми шишками» тоже интересно пообщаться, однако для таких людей нужно делать более инклюзивные программы, чтобы их самих выводить на разговоры и стимулировать делиться опытом».
Следует отметить, что программы о «бизнесе по-азиатски», о которых говорит Александр – явление на данный момент достаточно уникальное для рынка бизнес-образования. Так, лучшие MBA в Европе и США преимущественно ориентированы на обучение общим принципам делового администрирования без привязки к конкретной стране или региону. MBA с ориентацией на локальную специфику все чаще появляются в Китае, однако за пределами Азии программ с прицелом на регион почти нет.
Китай со сколковской спецификой
Чтобы вживую познакомиться с уникальной программой такого рода в России, редакция Asia Business Blog приехала в бизнес-школу Сколково и встретилась с Руководителем направления «Китай» Института исследований быстроразвивающихся рынков Московской школы управления Сколково – Олегом Ремыгой. В конце мая 2021 года Московская школа управления запустила новую образовательную программу «Поворот на восток: Китай».
Международные программы бизнес-школы Сколково начинались в 2018 году, как встроенный в обучение других международных бизнес-школ иностранный модуль «Understanding Russia», поэтому изначально основной компетенцией был локальный российский рынок и страны СНГ. Затем, однако, появился спрос среди российских корпоративных клиентов и на трек, связанный с Китаем.
По словам Олега, классические образовательные программы Московской школы управления носят кастомизированный характер, и любому выезду за рубеж всегда предшествует теоретический блок с индустриальным фокусом под конкретного клиента. Основная цель – дать понимание о страновых рисках, чтобы обучающийся принял решение, готов ли он и его бизнес принять их на себя, или нет. Сравнения с консалтингом избежать сложно, однако очевидно, что здесь фокус идет на эмпирический опыт обучающихся.
Однако, как отмечает Олег, 2020 год внес свои коррективы. Международные рынки стали закрываться, и поэтому началась более активная работа с домашними клиентами. Особенность российского рынка в том, что он более восприимчив к онлайн продуктам, в отличие от китайского, так как там существуют свои мощные онлайн платформы и те же бизнес школы не готовы строить дополнительные компетенции. Именно на этом фоне была разработана новая программа «Поворот на Восток: Китай». По факту это новый для Школы продукт В2С, который делает фокус на малый и средний бизнес, в частности, на экспортеров.
Чем ценна программа? По аналогии с классической моделью, основная задача – «подсветить» риски. «Никто не говорит, что мы выстроим вам бизнес с нуля», – отмечает Олег. В рамках программы отрабатывается фрейм теории и практики с использованием достаточно известного инструмента «business model canvas». Вначале идет блок с именитыми экспертами по Азии из разных сфер, среди которых, например, С. Цыплаков, много лет работавший торговым представителем России в Китае и А. Зайнигабдинов, который возглавляет офис юридической фирмы «Пепеляев Групп» в Пекине.
Затем начинается блок по заполнению граф канвы бизнес-модели: в качестве поддержки и пояснений есть заранее записанные видео на каждую из граф. В конце уже заполненная модель сдается на корректировку и проверку, что сопровождается лайв-сессией, на которой можно дополнительно задать вопросы. «Таким образом, – говорит Олег, – на выходе получается готовая стратегическая модель для бизнеса, и клиент сам решает, что ему с этим дальше делать: можно пересобрать уже имеющийся бизнес или нанять директора по развитию, менеджера по ВЭД, бизнес-консультанта, давать ему карту и говорить «делай так».
Great minds think alike?
Помимо понимания страновых рисков и оптимизации бизнес-модели под конкретный рынок, для успешного сотрудничества с Азией на национальном уровне нужно формировать сообщество предпринимателей, которые имеют достаточный опыт и понимание специфики соответствующих стран, считает Директор по Китаю и странам АТР Vi Holding Арам Акопян.
«Я заканчивал программу Kellogg-HKUST Executive MBA после того, как у меня был солидный опыт в бизнесе, я понимал зачем я туда иду, что мне нужно и, самое важное, почему я выбираю именно эту школу», – рассказывает Арам.
По его мнению, одним из эффектов от бизнес программ должно быть создание элитарного клуба единомышленников – национального института, который позволит принимать глобальные решения на межгосударственном уровне. «Приведу простой пример: как Вы думаете, насколько бы изменился уровень экономического сотрудничества между Россией и Китаем, если бы у нас был солидный «alumni» из 2-3 тысяч выпускников известных в Азии программ?»
Подобный инструмент формирует не просто механизм продвижения продуктов и проектов, а государственную повестку на уровне носителей бизнес интересов. «Наших амбассадоров в Азии, которые бы занимались лоббированием бизнес интересов наших отраслей, привлечением инвестиций, реализацией идей, к сожалению, пока нет. А они очень нужны». Что касается практического применения образовательных программ на базе российских площадок, этот опыт не помешает. Но в случае с Китаем, по мнению Арама, рынок очень быстро меняется и полученные знания устаревают быстро.
Возвращаясь к вопросам, поставленным в начале статьи, следует отметить, что бизнес-образование в любой его форме полезно и имеет дополнительный смысл в случае сложных и специфических рынков, таких как рынки Азии. Вместе с тем, как и с любым профессиональным образованием, его эффективность напрямую зависит от понимания обучающегося, зачем он/она туда идет.
Образование уровня «pro» – это, в первую очередь, коммуникация и обмен опытом, выстраивание социальных связей, которые в случае со странами Азиатско-Тихоокеанского региона крайне необходимы. Рынок образовательных программ опционален и разнообразен, и для того, чтобы взять максимум от обучения, нужно сначала поставить перед собой конкретные цели, а затем выбирать программу.
MBA будет эффективен для получения трансграничного опыта и смены фокуса на уже известные вещи, в то время, как образовательные программы на базе российских площадок с припиской «Китай», «Япония», «Индия» и т.д., нужны больше для понимания страновых рисков и последующего углубления в проблематику. Однако всегда стоит помнить, что никакой образовательный продукт не заменит реального опыта на рынке и, уж тем более, не станет «волшебной пилюлей» для бизнеса.
